Последние лет десять этот компас работал moneyboom безотказно. «Наверное, он нае…лся»- подумал Глаз. Ну мы не такие уже и ботаники. Во первых у Сергея был еще один, а во вторых не зря же он носил батарейки и сам gps навигатор. Пришло время ему себя проявить. Разумеется, карта в прибор не была инсталлирована.
Условия спуска сделались еще благоприятнее. Уже не было необходимости круглосуточные кредиты на карту спускать рюкзаки юзом. Мы набросили их на плечи и просто пошли пешком, придерживаясь края кулуара, пошли вдоль цепочки камней. Крутой кулуар, естественно, был лавиноопасен.
Кое-где на камнях, которые черные, солнце растопило снег. На одном из таких камней остановились https://habitomic.com/blog/kredity-dengi-i-zajmy-pod-zalog-ljuboj/ отдохнуть. Камень был сплошь поросший лишайником и казался теплым. Я отстегнул лыжи и энергично размахивал ногой, потому что чувствовалось, скоро отморожу. Отморозить пальцы, когда нога зажата в лыжном креплении, проще простого. Придерживаться правого края ущелья вскоре оказалось невозможно, поскольку мы оказались в каньоне. Здесь на скалы ветер надул шапки снега.
В целом, однако, было уютно. В километре светили те самые прожектора, со стороны Харп доносились звуки железнодорожного происхождения. Укатанная снежная дорога, вела к какому-то карьеру, где виднелись в темноте вышки, тепло- желтые прожектора. Также столбы и прожектора были и левее нас. Так добрались мы до Мертвого озера. Снег обманчиво казался надежно уветренным. Глаз, сделав первый шаг, тотчас провалился.
Просто я увидел впереди вертикальный камушек и хотел дойти до него. А камушек все не приближался.
С Сергеем сооружали стенку. К вечеру снег уже не лепился. Когда копали, встречались ветки от стоящей рядом лиственницы. Интересно, как бы здесь Чича копал для костра яму. А ведь, смотрите, разжигает костер на том самом месте, где я печку собирался сложить. На одной из таких проталин, нам повстречалось то, что встретить здесь было совершенно не логично. Здесь было около десятка крестов и нарты оленеводов.
Часть спуска более полога, здесь съехали на лыжах и оказались на терассе с не просматриваемым спуском. Судя по карте, там совсем круто. Здесь были варианты, можно несколько левее спускаться по распадку формирующегося ручья. Ходили в разведку Сергей налево, а Чича к краю терассы. Только последний как то вразумительно не охарактеризовал увиденное и пошел я.
Впряжены были превосходные холеные быки. Полковник пытался погладить, олени фыркали и отворачивались. Возмущению Чичи не было предела. Он то думал, что северные олени сравнимы с благородными, а эти величиной разве что с крупную собаку. Поселок Советский издали выглядел бутафорно. Среди белого возвышались слишком правильные коробки панельных домов нелепого цвета – розовые и голубые. Ехали потом между рядов каких то сараев.
«Я очень счастлива, что завоевала этот титул для нашей Брестской области», – сказала растроганная Юлия Скалкович. Девушка поблагодарила всех, кто пришел ее поддержать, а особые слова признательности выразила своим родителям. – Но не с кем-то еще, а с самой собой. Когда в средней школе №7 формировался спецкласс по водному поло, в нем нашлось место и для Юрчика. Но Виталий Юрчик знал, чего хотел в этой жизни… Число наград, завоёванных нашими земляками на недавних Олимпийских играх в Афинах, оказалось большим, чем думалось изначально. К медалям Юлии Нестеренко, Анны Батюшко и Натальи Гелах следует прибавить ещё одну, также имеющую брестскую родословную.
На Белорусский вокзал пошли пешком. Солдаты как на подбор были один тщедушнее другого. Их через равные промежутки поставили, будто в насмешку. В Москве мы сначала подождали, пока разойдутся пассажиры.
Это уже был совсем другой мир и ланшафт. Бескрайнее снежное поле с оранжевым и розоватым снегом. Поле, окруженное цепью разрушенных скругленных гор и увалов. Перевал разделяет Харбей и Лонготъеган, а реки совершенно разные.
Наш поход был богат на температурные контрасты. Солнце и ветра сделали нашу компанию смуглыми и бомжеватыми. Но уже не у кого не вызывало смеха небритое и заклеенное пластырем лицо. На лбу от шапки у всех образовалась четкая линия загара.
До поселка Советский (окраина Воркуты) оставалось 75 километров. На Большой Усе увидели лыжню, которую не успел замести ветер. Мы разминулись с какими то туристами.
Тотчас топ1 кредит восточнее этой горы в седловинном распадке мы оказались спустя часа два, завершив подъем. На удивление погода снова была неплохая. Нашему взору открлась новая панорама шикарных видов. Долина Немуръегана выглядела зияющей трещиной. В этой долине и находится геологическая база. С Немуръеганом соединяется долина Крестовой реки – тоже в виде разлома с отвесными стенами. Из-за этих отвесных стен у нас была одна дорога – в обход по Ступенчатому ручью.
Добираться, как известно, до Полярного Урала нужно на перекладных. Из Москвы наш прицепной вагон в составе поезда на Воркуту назывался Москва – Лабытнанги. Пахло горящим углем, что вызывает у меня всегда какие-то ностальгические эмоции. Мы благополучно заняли свои места возле туалета. В Ленинских Горах действительно было вольготно. Выдался погожий апрельский день. Вышли из дому с Леной, которая меня провожала и не хотела отпускать.
Как образуется Большая Уса. Горы расступаются, уступая место бескрайней тундре. Севернее нас из плоской тундры вырастала гора. Она была необычной в виде правильной пирамиды, что-то порядка 1000 с хвостиком метров высоты. Причем ребра пирамиды были весьма острыми. Подняться на нее никак нельзя без специальной техники. Наверное, кто-нибудь, когда и поднимался.